Нестихи

Нереально...

Нереально тонуть даже в голосе
И внимать здравоправильным мыслям
И не верить сомнительным письмам
Прятать взгляды в густой черной полосе
Убегать без оглядки по памяти
Черный кофе – наркотик для слабости
Сигареты – лекарство от жалости
Хоть к себе, хоть к кому-нибудь ближнему
Не писать – переписывать заново
Все заезжено, стерто уже до дыр
Эти крики заглушит безумный мир
И оставит одни многоточия
Я безумна, но в этом и есть вся суть
Инкрустирую мир хрупкою листвой
И сомнительно ждать шага по прямой
Да, штормит, виноват этот ветер злой
Все стереть, но оставить безумие
Сигареты, и кофе, и пустоту
Равнодушие к миру, и ту тоску
Что появится после… когда-нибудь…

10.10.2006

Знаешь...

Знаешь, я так люблю тебя
Но не за то что ты мой
Ведь ты такой же мой, как этот дурацкий мартовский ветер
Что каждое утро портит мою прическу
Как это больное московское солнце - попробуй пойми, куда и зачем оно светит

Знаешь, я так люблю тебя
А ты не любишь моих стихов
И все песни мои неоценены, мимо
А мне просто нужно, чтоб было несовершенно, но все же красиво

Знаешь, я так люблю тебя
Эта эстетика острых лопаток сводит с ума на уровне губ или глаз
По позвоночнику стелется ласковым током
И теряется смысл так и не сказанных фраз

Знаешь, я так люблю тебя
На расстоянии
Там, где на грани я
Все еще помню твое лицо
Не говори ничего, пусть затяжная минута молчания
Замыкается на мизинце в кольцо

Знаешь, я так люблю тебя
Что пугаюсь и неизменно бегу прочь
Меня принимают с радостью поезда, электрички, маршрутки и речные вокзалы
Они со мной заодно
Они меня понимают, я им все рассказала

Знаешь, я так люблю тебя
Не за то что ты мой, ведь ты только призрак
Я возвращаюсь
Как бумеранг, так что меня бесполезно бросать
Я наслаждаюсь
Падая с неба прямо в кровать
А то что кровать пуста - так все поправимо
И даже если все это мимо
Я все равно люблю тебя
За то что могу писать.

28.03.2008

Дом

Когда кончится музыка, я разбегусь и воткну себя в сеть
Буду пить чистый спирт в 220 глотков из стакана розетки
Я не буду вдаваться в подробности дня, на дорогу так страшно смотреть
Лучше молча считать мегабайты, минуты, таблетки

Когда кончится музыка, я забреду ночевать в этот дом
В этом доме огни безнадежно потухли в угоду покою
В этом доме покрытая книгами пыль и постель разукрашена льдом
Потолок нависает тоскою

Тем не менее, музыка кончится, буду искать электрический ужин
Буду жадно хватать, выяснять - а чего все же стою я,
Если я так зависима - мне этот дом очень дорог, а ты мне так нужен
Впрочем, это не важно, это уже другая история

31.03.2008

Нули

Если я скажу тебе что люблю, это будет неправильно -
Слова обесценились раньше, чем я поняла, как не права.
И все что связано с твоим именем, покрылось налетом печали.
И сердце уже не болит. Нет, я вру. Но больше болит голова.

Я не пишу стихов. Они не нужны. Нужнее сердце.
Не одолжишь мне ключ от сейфа, куда ты его положил?
Я так устала, я на пределе, я просто хочу согреться.
Я все время пытаюсь найти новый источник сил.

Я не хочу искать правду в вине, в героине искать покой.
Я не могу смотреть без цинизма на тех, у кого нет крыльев.
Я же летала, это не видел только слепой!
Все ветра - до тебя, но крылья уже покрылись пылью.

И все, что плавило сердце, теперь плавит клавиатуру под пальцами.
Хотя все что тянуло к тебе, до сих пор норовит оторвать от земли.
Знаешь, я так боюсь высоты, но не могу не остаться.
Но я за это скажу спасибо. И отсчитаю нули.

9.04.2008

Головокружение

Я перепутала стороны света в головокружении.
Где же мой компас? Мне необходимо скорее найтись.
Рядом качается, пялится глазами дикими в мои глаза отражение,
Шепчет губами бесцветными мантру заветную: "Тихо, держись".
Я выхожу осторожно по стеночке, хлопает дверь.
Я улыбаюсь, они понимают - глаза смотрят в пол.
В этой истории есть территория, где я не загнанный зверь,
Но до вокзала опять опоздала, не отпустили, и поезд ушел.
Всех поглотила, всосала с утра мега-метро-дыра -
Выплюнет где-то в другой стороне новый груз человекотел.
Я разбиваюсь, телом бросаюсь во имя собственного добра,
Вместо того, чтобы выкроить время, зализывать раны вдали от дел.
Я так решила сама, это нужно и важно, а значит виновных тут нет.
Кружится небо, но "тихо, держись", и я тихо держусь.
Я потерялась в сторонах света, но самое главное то, что я и есть этот свет -
Значит смогу измениться и изменить собой все, до чего дотянусь.

27.06.2008

Не молчи

Я хочу перепутать сны,
Чтобы кто-то другой молчал в это серое небо где-нибудь там.
А ты не молчи, кричи о приходе весны,
Чтобы стекла звенели и таяли льдом и текли по рукам.

И если мы сможем понять,
Куда нам идти, давай не заблудимся в хитросплетении слов.
Мы странные люди, мы будем себе отмечать
Очередное ни с чем не сравнимое то, что зовется "падение сов".

Мне только дай сломать.
Но я в этот раз захотела построить - ворую со строек, тащу кирпичи,
Сны, города, провода. Научи меня ждать.
Все обязательно сбудется - главное верить. Но только прошу - не молчи.

30.06.2008

Ам

Мне очень хочется собрать тебя по ниточкам, по крошкам,
По словам и по следам,
По тротуарам и домам,
По проводам, по нежным и пушистым кошкам,

По небесам, в которых пишем имена друг друга,
По бесконечным совам, падающим вниз,
И по дороге, обозначенной как жизнь,
По мыслям, стенам, звездам, что бегут по кругу,

По юным веснам, проливным дождям, по радугам и грозам,
По маршрутам, сигаретам и вокзалам,
По стихам и просто фразам, что сказала,
По каким-то странным снам, видениям и грезам,

По печатным, непечатным, нарисованным и стертым минам,
По патронам, стрелам, загнанным моторам,
По каким-то мною до сих пор не понятым узорам,
Очень хочется собрать тебя однажды в цельную картину.

4.07.2008

Дождем

Можно, я буду дождем?
Пузыри на асфальте.
Я буду в одном из них
Плыть по течению
В канализацию
Под этим трижды прогнившим городом.
Мне все кажется,
Что он развалится
Под тяжестью собственных стен и потолков.

Можно, я буду дождем?
Стану одной из тысячи капель,
Договорюсь с ними,
Мы на мгновение
Зависнем и упадем
Одновременно -
Славный получится резонанс.
Стены и потолки
Вздрогнут, провалятся
В канализацию
Под этим трижды проклятым городом.

Можно, я буду дождем?
После, когда все закончится,
Я долечу к тебе
В пушистом облаке.
Я подожду, когда ты поднимешь
К небу лицо,
И упаду прямо с неба
Туда где твой пульс.
Буду стекать долгожданной свежестью
Ты, переполнившись нежностью,
Вытрешь меня рукой.
И я уже никогда не вернусь
В канализацию
Под этим трижды потеряным городом.

11.07.2008

Зверь

Я не пишу совершенных стихов -
Мои строчки хромают.
Не говори, я знаю -
Все дело в расположении облаков.

Или в этой бутылке пустой.
Нет, я в порядке,
Играю в прятки.
Какая глупость - с собой.

Я глушу в себе зверя
Под этим небом.
А мне бы... Мне бы...
Нет, я помню - время... Я знаю... Верю...

17.07.2008

Одна

Она по эту сторону окна
В туманность запотевшего стекла
Стекла,
Как нерожденная слеза.
Глядит внимательно в глаза,
Но в них холодная и скользкая луна,
А не она.
И ей еще одну весну не пережить,
А значит ты ее последняя весна.
Идет на цыпочках по снам,
И этот путь необратим,
А значит снова будет пить,
Когда одна.
Она боится одиночества. А ты
Пропал в своем круговороте суеты.
Мечты -
Какая глупость. Хуже только лед
Той обреченности: Он не придет.
Но все же сколько в мире красоты,
Когда ты рядом.
Не уходи, не надо.
Она скользит по лезвию ножа,
И языком опять твою смакует сталь.
Ее лицо сотрет нелепая печаль.
Она нужна?
Не оставляй.
Не оставляй открытой дверь -
Придут враги,
Придет немилосердный зверь.
Молчи и верь.
Поставь сургучную печать -
Ее губам уже так хочется молчать,
Ведь невозможно ежедневно этот бред
И свои собственные вены в белый свет
Вытягивать.
Одна опять...

18.08.2008

Never forget

Помнишь?
Солнце мое, ты помнишь,
Как ветви дрожали,
Как птицы летели,
Как мир осыпался горячим песком в руках?
Как блин луны раскололся надвое,
Как тень моя заплеталась, наглая,
Свивалась кольцами на твоих обнаженных ногах?
Сколько печали кострами выжжено?
Сколько молчали, менялись жизнями?
Сколько одной безграничной нежности вышло из берегов?
Сколько дождей нам на долю выпало?
Как я тонула, но все же выплыла?
Сколько закатов, рассветов выкрадено у городов?

Помнишь?
Счастье мое, ты помнишь,
Как рельсы стучали,
Как люди галдели,
Как мы выходили во вне, оставляя все лишнее за бортом?
Как выносили мозги и мусор,
Как ныла шея после укусов,
Как туманы стелились, бросаясь на ноги голодным ртом?
Как мы считали столбы и мины,
Как мы сплели свою паутину,
Как залипали в безвременье, и плавили провода?
Сколько дорог нам еще отмеряно?
Только б не трогать, не трогать время нам,
И если будем играть по правилам, то тогда

Время нас, как коньяк, никогда не испортит.
Never forget, любовь моя, never forget.

22.08.2008

Завтра

Завтра, все будет завтра, мой горько-соленый мальчик, и мы появимся в титрах к самой прекрасной сказке. А сегодня будет мартини с самым зеленым чаем, сегодня на ужин горечь и холод бетонных конструкций. Сегодня ветер на крыше и самолеты в небе, сегодня душные давки и приторно-сладкие торты. Сегодня под нами не-травы, сегодня над нами не-небо, сегодня все ровно серое, куда только ни посмотришь.

Завтра, все будет завтра. На завтрак все тот же кофе, такой безнадежно невкусный, и не в постель, а в чашку. Но я говорю себе "завтра", чтобы совсем не свихнуться. А завтра найдутся силы снова твердить это слово. И, даст бог, найдутся силы выжить во время психоза, когда уже лето - не лето, когда еще осень - не осень, когда уже кончились рифмы, и голова как колокол гудит пронзительно громко, вся в ожидании чуда.

Завтра, все будет завтра. Слышишь, "сегодня" тикает? Значит скоро взорвется, появится место для нового. Ну а сегодня я выживу - ну что со мной может случиться, когда крадусь я на цыпочках осторожно по стеночке? За стенкой какие-то люди, звонки телефонные нервные. А в сумке страницы свежие дрожащим неровным почерком. И вобщем-то, даже терпимо шептать, как заветную мантру "Завтра, все будет завтра, мой горько-соленый мальчик"...

28.08.2008

Осень

Я исписалась, я извелась, завелась в леса.
Я истончилась, по ниточкам нервы теряю - осень.
Я так линяю - слова роняю. Домой в восемь
Не попадаю - опять перепутала полюса.

Но ты все же помни, в провалах моей памяти,
Там, где камни стираются в пыль, а вода замерзает в лед,
Есть кто-то добрый, кто верит в сказки и просто ждет.
Я позабыла, но ты же знаешь, где его там найти.

Я замоталась в клубок, я пока что еще держусь,
Где по привычке, где по инерции, где на удачу.
Я так наверно схожу с ума. Все нормально, не плачу.
Черт, опять опоздала. Ну ладно, пусть.

Но если я истончусь совсем, потеряю слова,
Приобрету прозрачность осеннего пьяного неба,
Притворись, что не знал меня, притворись, что ты не был
Тем, на чьи колени склонялась моя голова.

8.10.2008

Ради честного слова

Ни дождя, ни снега,
Только бег ради бега.
Ради честного слова играем в слова,
В города.
Никогда, никогда
Не молчи, даже если я вновь окажусь не права.
Да и если права,
Это, знаешь ли, тоже не повод молчать
И скрывать под печать
Этот чувственный рот.
Все на свете пройдет.
Только мы не пройдем этой улицей мимо друг друга,
Даже если по кругу
Придется бежать по одной полосе.
Мы не все,
Мы немного другие. И правда у нас такова,
Что играем в слова,
И бежим, чтобы встретиться снова
Ради честного слова.

4.11.2008

Сохрани...

Слышишь, солнце мое, сохрани мою тень, и меня сохрани под надежным замком. Я уже не в себе, мои руки чисты, но мне кажется хрупкой моя чистота. Мы же вместе с тобой под одни небеса, под одно одеяло сиреневых туч мы ложимся и платим по общим счетам. Так куда же теперь? Нам не выйти за грань. Нам из шкуры не выпрыгнуть, связано все. Наши сети-слова, мы в них рыбами вверх. Поднимать паруса, не сбиваться с пути. Только я тороплюсь то ли жить, то ли петь. Ты прости меня, солнце, я вечно взахлеб, я мечусь словно раненый загнанный зверь, и люблю как нельзя, и пишу не о том, а смотрю так и вовсе пушистые сны. Когда выпадет снег, станет проще дышать, станут ярче следы черно-красным за мной, а пока я застыла как в капле смолы, не дышу, не прошу и боюсь потерять.
Каждый твой не-звонок - мой панический страх. Сохрани меня, солнце, в надежных руках. То, что руки твои как всегда холодны, знаешь, вовсе не повод меня не держать. Моя жадность не знает разумных границ – не могу оторваться. Ты не отрывай своих ласковых губ, заставляя молчать. Лучше вовсе без слов. Как-нибудь обойдусь. Их и так слишком много, запутано все паутинами слов. И туманами троп пробираюсь на ощупь. К тебе? От тебя? Проводи меня, солнце, обратно домой.
Я срываюсь на крик, я срываюсь на бег, я срываюсь и падаю. Хочешь – лови, и люби меня так, как никто не любил. Только, солнце мое, сохрани мне меня.

14.12.2008

Холода

Там за окном откровенные холода,
Снега все нет – зарываться не во что.
Я на балконе стою и курю одна,
Глупая, глупая, глупая девочка.
Только не спрашивай, что нам теперь делить,
Что не поделим – останется поровну.
Я и сама уж не знаю, куда нам плыть,
Или бежать поездами скорыми.
Только держи меня крепче прежнего,
Там гололед, каблуки - предатели.
И оставляй себя, самого нежного,
И посылай все к такой-то матери.
Или гони меня прочь – не уйду сама,
Мир подо мной без того качается.
Только прошу, пусть закончатся холода,
А остальное пусть не кончается.

18.12.2008

Все просто

Это у вас все просто, вы дышите свежим воздухом, вы зажигаете звезды там, стараясь успеть до зари. А здесь кислорода мало, на жизнеобеспечении мы просим у тьмы прощения, когда она шепчет «гори».
Это у вас все просто, вы любите жесткое порно и свежепроросшие зерна, а после немного вина. А мы же все усложняем, нам надо добраться до смысла, из глаз высекаем искры мы, а ночью нам снится война.
Это у вас все просто, вы прячете мысли в стенах, и в ваших упругих венах течет ядовитый сок. А нас поперек ломает, а мы все никак не сломаемся, вот только калечимся, маемся, когда долбит боль в висок.
Это у вас все просто, вы знаете все ответы, и карманы звенят монетами, когда нам хочется петь. А мы пропали, мы глупые, но все пытаемся справиться, и может, что-то останется, только вот бы успеть.
Это же все неважно, делить нам, конечно, нечего, и каждый чем-то помеченный, а мир все летит к ногам, чтоб в наших руках остаться здесь, где черного нет и белого. А что будет в жизни наделано, пусть каждый решает сам.

29.01.2009

Не отпускай

Когда закипит молоко у горла
Белой пеной
Злой, многодневной,
К которой с детства ненависть через край,
Держи меня до синяков на лапах,
Держи меня крепче
За тонкие плечи,
И что бы там ни было, просто держи и не отпускай.

Мы все щенки на задворках жизни,
Я больше, ты меньше.
Ты видел много красивых женщин.
Сколько из них скулило щенком у ног?
Скольких из них ты отбил у смерти,
Оставил на память
Ночами плавить?
Я знаю, я верю, ты сможешь, однажды ты уже смог,

Держи, не бойся. Кто еще, если не ты?
Ведь ты один
Среди бритвенно-острых льдин
Этот серый колючий мир расцветил во все краски.
И если я снова буду падать,
Держи меня крепче
За тонкие плечи.
И если придется – ломай,
Только не отпускай
Меня из этой самой чудесной сказки.

10.02.2009

Болею

Ты прости, я болею – мне мерещится стая и теплый домашний свет.
Нам, одиночкам, такое не можно, но все дороги ведут не в Рим, а к тебе.
И я на изломе, до боли, до рвоты, до крика мечусь, отрекаясь от прошлых побед,
Чтобы упасть в это хмурое утро, выставив нежное брюхо, спиной прижимаясь к земле.
Нам, одиночкам, такое нельзя – я не скалюсь, я плачу, соленые слезы слепляют шерсть,
Слепят глаза. Тормоза отказали еще где-то между весною и болью.
И я вою, оставшись одна в этом недружелюбном лесу: «Ну скажи мне, скажи, что ты есть!»
И я до одурения спорю с судьбой, а судьба лишь смеется в ответ, забавляясь игрою.
Я больна, у меня в крови вирус, он жжет мои вены, выносит мозги –
Мне мерещится дом и постель, мне мерещится волк, мне мерещится стая.
Но если хоть на секунду представить, что нет ничего, и не видно ни зги,
То зачем тогда жить, если нет здесь дорог, приводящих к заветному раю?

11.02.2009

Они

Он вставал поутру, оставляя тепло своей кожи,
А она отправлялась в обед писать ему ужин.
Она знала как «Отче наш», что он ей так нужен,
И упорно верила в то, что она ему тоже.

Они даже могли б расти вместе когда-то в детстве, если б не родились совсем в других городах. Это не помешало однажды найтись в проводах между скукой и байтами, между целью и средством.
Она так долго тупила, а он не знал, но держал ее за руку в тысяче километрах. Они нашли покой в обоюдных приветах, и вместе катились по свету с попутным ветром на казанский вокзал.
А потом ее начало рвать без него на куски, чуть не вырвало напрочь и с корнем, но он не позволил. Он ее забирал. Павелецкий вокзал отпускал ее без возражений на вольную волю, где она не сходила с ума без него от тоски.
На скрипучем стуле на крохотной кухне она нашла свое счастье – оно готовило чай. Счастье ей говорило «Улыбнись, не скучай», и было совсем невозможно сказать «Прощай», а хотелось сказать «Держи и не отпускай, и пускай хоть потоп, хоть пожар, хоть все рухнет пускай». Она падала в пропасть, у пропасти не было дна.
Она падала в пропасть этих волшебных глаз, в паутине рук вязла под комариный писк. Это был наркотик, пушистый котик или веселящий газ, это был сущий риск. Но она решилась на риск.
Он сумел убедить ее в том, что она живет, убедил, что сквозь плечи можно расправить крылья. На спине ее бабочка стерла пыльцу, а пыльца стала звездной пылью, а звездная пыль внутри растопила лед.
А потом он приехал, и стало еще теплей, и не нужно было метаться в стенах и плакать, и не огорчала уже осенняя слякоть, а мир зажегся сотней цветных огней.
И они бы так жили да были, да выпал снег, подморозил дороги, налип на ее каблуки, и она почему-то решила, что все дураки, заскучала зачем-то по берегу дальней реки, а потом и вовсе похерила взмахом руки все, что было так дорого, и перешла на бег. И ее так мотало, болтало, а он смотрел. Он все ждал, что она остановится, угомонится. А ей будто бы нравилось так нелепо носиться. Да, ей бы оглянуться, остановиться, но она не смогла сама, а он не посмел.
А потом были долгие ночи без должного сна, а потом она плакала, слезно просила прощенья, но ей не было веры, и не было ей утешенья, и куда-то пропала совсем, затерялась весна.
А она не сдавалась, она все твердила «прости», отступать было некуда, а впереди только больно, и она себе резала кожу и сыпала солью, а выплакав всю себя, стала бледной молью. И вроде бы хватит уже. Сколько можно? Довольно! Но она все молила «Боже, не допусти».
Внутри у нее началась мировая война, одна сторона говорила, что это неправда, другая твердила «За счастье платить теперь надо несчастьем, ведь это, по сути, твоя вина».
Они по утрам прощались как навсегда, а вечером снова встречались – маялись врозь. Она все твердила «Неправда», и, как повелось, «Это не слезы, любимый, просто вода».
И однажды она его все-таки так достала, что он ей сказал «Уходи, не нужна теперь». А она так устала, больше спорить не стала и просто закрыла дверь.

И как там у них сложилось, не знаю я. Может,
Они сейчас вместе на кухне готовят ужин,
Со знанием как «Отче наш», что он ей так нужен,
С верою в то, что она нужна ему тоже.

16.02.2009

Так

Так, наверно, рыдают вдовы в давно остывших шелках.
Так, наверно, бабочки бьются в оконные стекла больниц.
Так, наверно, летят самолеты в холодных чужих облаках,
А стервятник смеется над темным провалом чьих-то глазниц.
Так, наверно, все звезды в упор, а упор как всегда в плечо.
Так вылетают пули, покинув свой улей, не зная цели.
Так обжигает лед, что коже становится горячо.
Так бессонные ночи ждут хозяев своих в постели.
Так, наверно, делят собаки тепло до последней крови.
Так, наверно, канатоходцы играют шестом с судьбой.
Так гудят города, населенные тысячей злых любовей,
И тысячей добрых смертей, приносящих молящим о них покой.
Так, наверно, рисуют дети свой долгожданный подарок.
Так пишут поэты о крае света, пропав в лабиринтах улиц.
Так, как я клею на рваные письма сотни ненужных марок
И отпускаю лететь по ветру, чтобы однажды вернулись.

20.02.2009

Нежить

Есть ли жизнь после смерти? Нет тут жизни, мой милый.
Есть не-жизнь и я - "нежить".
Меня теперь можно "холить"
И не обязательно нежить,
Не принципиально помнить.

Милый, здесь черное солнце и ноги увязли в пепле.
Здесь каждый шаг - это боль,
Каждый вздох - панический страх,
Каждый снег - это соль
На кровоточащих руках.

Милый, здесь хищные птицы, они целят в глаза острым клювом.
Здесь так тихо, что слышно вены -
Они шуршат внутри кровью.
И бьются об голову стены
Звенящей вовне нелюбовью.

Милый, здесь нет мужчин, лишь безликие тени людей.
Мобильник еще помнит слово "мур",
Это "мур" все всплывает в наборе.
Я теряюсь среди этих серых фигур,
Оказавшись в тотальном игноре.

Милый, здесь страшно и больно, а больше и нет ничего.
Кошмар лабиринтов тоски,
Белая смерть ледяная.
Хочу обратно в пески
Персонального рая.

Милый, прости, не могу не оплакивать эту смерть.
Слезы не от тебя, а без.
Смерть от того, что вот так не живут.
Мир вдруг покрылся морщинами и облез -
От того, что ты там, а я тут.

Есть ли жизнь после смерти? Нет тут жизни, мой милый.
Есть не-жизнь и я - "нежить".
Меня теперь можно "холить".
Хочется взять тебя и нежить.
А можется только помнить.

28.02.2009

Имя

Можешь смело отправить нахер все, чему тебя так учили.
Можешь стричь свои длинные волосы, оставляя бархат затылка.
И не думай о том, что когда-то они где-то там жили и были –
Это просто лучшая сказка, просто камушек для копилки.
Это лучший алмаз без огранки, можешь даже повесить на шею,
Можешь даже таскаться повсюду, как с каким-то пасхальным яйцом.
Только не забывай, что спасти тебя я отныне уже не сумею.
Так чего же ты плачешь, девочка? Полюбуйся своим лицом:
Ты опухла, зачахла и выдохлась, задохнулась слезами синими.
Поднимайся теперь, если сильная, я не буду тебя спасать,
Я тебя и не знаю, а ты все шатаешься с моим именем,
Только ни у кого не получится моим именем тебя назвать.
Можешь смело чудить, что захочется. Хочешь, можешь даже повеситься.
Мне не жаль тебя, ну ни капельки, я-то знаю, что ты уже труп.
Я смеюсь над тем, как ты плачешь в первый день весеннего месяца,
И со мною вместе смеется ветер в дырах железных труб.
Ты б, конечно, еще поспорила, отрицая реальность грустную,
Только я тебя слушать не стану, ты уже отжила свое.
Ты иди куда шла, мне без разницы – ты куда ни пойди, будет пусто мне.
Только прежде чем сдохнуть там, не забудь ты вернуть мне имя мое.

1.03.2009

Прощай

Я уже отражаюсь в луне.
Видишь, там тоже круги под глазами и быстрые сны,
И я тоже во сне,
В персональном кошмаре пытаюсь сбежать от весны.
А весне
Не докажешь, что ты тут совсем ни при чем.
Обручен
Этот мартовский вечер, он вместе со мной на беду обречен.

Как в бреду.
Переломаны иглы защитные, волосы чуть ниже плеч.
Я куда-то иду,
А мне надо бы просто где-то упасть и залечь,
И залипнуть во льду,
Словно бабочка в тепло-медовом морском янтаре.
В январе
Было гораздо теплей, чем в «сейчас», где весна на дворе.

Я не знаю, что делать в весне.
Научи, как мне выжить, не сдаться, не сбиться с пути.
С неба падает снег,
Заметает дороги, и, кажется, не суждено мне дойти.
Сон во мне, я во сне,
И луна через край, а в груди прямо в сердце больная стальная игла,
Я ее не смогла.
Ты прощай меня, слышишь? Прощай. Пока я ищу выход из этого злого угла.

5.03.2009

Молитва

Господи, что же ты делаешь? Нет, я не плачу, тебе не достанется этих слез.
Я истекаю талыми водами, я прорастаю сорными травами прямо в мозг.
Я не умею молиться, и вера моя, словно призрак, но если ты есть,
Ты объясни мне, неумной, как жить, если жизнь где-то там, а я здесь?

Господи, к черту загробные жизни, давай будем честными прямо тут.
Как, объясни мне, прожить, если эти цветы во мне не прорастут?
Ты же тогда в скором времени сам меня выдернешь, словно сорняк.
Господи, как мне прожить в этом мире без сердца? Ответь ты мне, как?

Я же и так уже плавлюсь и капаю, словно горячий воск.
Я же и так уже в брызги разбилась, целуя гранитный утес.
Но если не будет и этого, если и это ты у меня заберешь,
То ты не любовь и не сердце, ты – зло! И сколько веков ты так врешь?

Господи, ты уж меня там прости, это я не со зла, это «больно» кричит во мне.
Слушай, давай уже поговорим, тет-а-тет, этим вечером, наедине.
Ну расскажи мне, за что мне все это? Меня так ломает в холодной ночи.
А ты там смеешься? Грустишь? Что ты чувствуешь, господи? Не молчи!

Если ответишь – сочтут сумасшедшей, я знаю, но я так надеюсь услышать ответ.
Сколько, скажи ты мне, боли отмеряно? Где твой расхваленный свет?
Как ты такое посмел допустить? Что толкнуло тебя на земле мне устроить ад?
Господи, слушай, скажи, а ты можешь так взять и чуть-чуть отмотать назад?

Я бы старалась, я все бы исправила, вдруг бы смогла этот ужас я предотвратить?
Господи, я так хочу снова жить! Ты же видишь, что я не могу! Не могу не любить!
Я истекаю талыми водами! Я прорастаю сорными травами прямо в мозг!
Господи! Что же ты делаешь?!
Нет. Я не плачу. Тебе не достанется этих слез…

12.03.2009

Правды

Кто теперь сможет сказать, что мы были не правы? И кто нас лишит этих прав?
Вся правда за нами, а значит, мы как-нибудь сами, и как-нибудь выживем. Но
Тебе ли не знать, сколько бродит по миру таких вот смешных неприкаянных правд.
И кто его знает, чем теперь может закончиться странное это немое кино.

Все корабли неизменно на север, «но север не найден», и каждый отправлен на смерть.
Тысячам жизней, и после, и до, никогда не увидеть почти бесконечный закат.
А нам возвращаться нельзя, слишком крупные ставки, и значит, ползем, ледорубом вгрызаемся в твердь.
Быть может, узнаем, а что там за краем. И, может быть, даже сумеем вернуться назад.

Есть в этом что-то печальное, что-то смешное, кино продолжается, титры еще далеко.
Можно ускорить, но лучше поспорить, подергаться, раз уж такая возможность дана.
Может, тогда нам с тобою удастся увидеть, как боги разлили по тем небесам молоко.
А может, и нам по стакану нальют, и мы с тобой выпьем за веру-надежду-любовь, непременно до дна.

Звезды заправлены ядом, а мы с тобой рядом, как прежде бывало, плечо в плечо.
И черт с ним, что наши «великие правды» разнятся, как небо с землей. Нами выбрана цель.
А впрочем, я строю песочные замки, и их не откроешь обычным скрипичным ключом.
И значит, не нужно читать этот бред, выключай в доме свет и пытайся согреть постель.

13-14.03.2009

Никак

Я дожила до «никак».
Все кошки в этой ночи безнадежно черны, а мыши устроили пир на нашем погосте.
Я собрала собой все мышеловки, и в каждой по пальцу, а пальцы сжимаю в горсть, но
Горсть норовит преобразоваться в кулак.

Я дожила до «никак».
Буквы теперь ускользают как призраки, тают в моей пустоте, и я не попадаю,
Я даже не силюсь попасть – это выше меня, и сильнее, и дальше самого дальнего края.
За краем поля, за полями река, за рекою овраг.

Я дожила до «никак»,
И я падаю, но если дна не предвидится, значит, лечу. Только это не лечится.
Это просто тихонечко есть, не боится, не верит, не просит, не мечется.
И не друг, и не враг, а так.

Я дожила до «никак».
Плюсов не найдено. Разве что всем тишина и покой. Чашка кофе и минус одна сигарета.
Честных психов не лечат. Да что с ними будет в войлочных стенах с режимом «пеплом по ветру»?
Небо и то молчит, а могло бы послать хоть какой-нибудь знак.

Я дожила до «никак».
На три счета вдох-выдох, три стрелки спелись в одну – иллюзия безвременья.
Разжимаю кулак, наблюдаю, как вены змеятся под кожей холодной голодной тенью
Когда-то живительной сказки. Я «сам дурак».

Слушай, закрой эту чертову форточку. Я не люблю сквозняк.

20.03.2009

Лица

Тебе станет проще дышать, когда мартовский ветер развеет меня по границе.
Среди сотен лиц я узнаю твое – оно будет смеяться и щуриться в теплых лучах.
А все остальные чужие, пропитанные черной копотью лица
Останутся там, за спиной, оставляя следы от зубов и когтей на холодных плечах.

В мое же лицо смотрит каменным сфинксом бездушным моя обреченность,
Ей вовсе не нужно искать оправданий, причин или поводов быть.
И в каждом последующем моем жесте теперь вместо точек появится незавершенность
С кривым многоточным лицом, отмечая пунктиром, куда теперь плыть.

Все лица, как карты, все перетасованы, я наугад из колоды достану и вздрогну –
Мне выпадет путь без конца, или это конец без пути, не сойти, не свернуть.
Себе нарисую чужое лицо, чтоб никто не узнал, и, смирившись, отправлюсь в дорогу
Искать тебя в тысяче лиц, пока тот, без лица, не решит оборвать этот путь.

20.03.2009

...

А у меня все под контролем, даже когда голова на плахе и твой топор
молчит изоржавленной сталью в затылок - чего-то ждет,
и кажется невыносимой эта смола временная, а в холоде стали звучит молчаливый укор.
Все под контролем, все просто и ясно, я знаю все наперед.
Я знаю, что будут другие дали, медали. Не ждали, но так вот сложилось - попробуй теперь отбей.
Я вижу, как ночи рисуют на стенах узоры кривой дугой.
Я верю, что даже за краем, хоть адом он будет, хоть раем, но буду всегда твоей.
Так что все под контролем. Давай, не тяни. Мне совсем не страшно с тобой.

26.03.2009

Посреди весны

Ты думаешь, как бы так выгнуться и не загнуться,
Пытаясь сквозь слезы ему одному улыбнуться,
И бьется, как ошалелая, ниточка пульса,
А ты все стоишь и стоишь посреди весны.
А сердце кричит, сердце рвет твою грудь на части,
И порваны в клочья карты, спутаны масти.
Ну что ты сможешь ему предложить за счастье?
Его не интересуют цветные сны,

И грош цена всем твоим дешевым стишочкам.
Там руки-ветви уже распускают почки,
А ты здесь всего лишь чужая серая точка,
Случайно попавшая в этот отрезок пути.
И все твои венки, морщинки, глазенки-лужи,
Совсем не повод, совсем не причина быть нужной.
Зачем ты споришь? Зачем делать только хуже?
Хочешь летать? Ну шагни за окно и лети!

Оставь свои чувства себе – здесь никто не должен.
Храни свою сталь под защитным покровом ножен.
А то, что мороз проникает уже под кожу,
Так это твоя и только твоя вина.
А хрупкие плечи – это не интересно,
И значит, что ты здесь чужая, тебе здесь не место.
Найдутся другие, из более прочного теста,
Внутри которых не будет греметь война.

Стоишь посреди весны. Ну чего же ты хочешь?
Да я понимаю, что с этой любви не соскочишь…
А сердце держи, примотай толстым слоем скотча,
Пока его вовсе не смыла из глаз вода.
Ну что у тебя там еще? Любовь на ладошке?
Ты станешь верной собакой? Пушистой кошкой?
Да не смеши… иди уж своей дорожкой,
И засунь себе эту любовь… ну ты знаешь, куда.

27.03.09

Кай

Давай, вдохни поглубже и не выдыхай,
Пока посреди груди не взорвется небо,
Пока не окажешься там, где доселе не был,
Мой милый мальчик с дерзким именем Кай.

Сгребай в ладони пепел ушедших дней,
Пусть он струится ласковым током по нервам.
Тебе слишком важно быть непременно первым,
А мне слишком сложно в свете твоих огней.

И я б могла стать Гердой, идти сквозь снег,
Но он же не растает с приходом лета.
А мне уже не хватит ни сил, ни света,
И слишком сложно переходить на бег.

Смотри на мир сквозь призму полярных звезд,
А я буду собирать свое слово "счастье".
Мой милый Кай, мы разной мозаики части.
Но разве это повод для чьих-то слез?

8.04.2009

Расширять

Мне нужно расширять,
Словарный ли запас, границы ли, сознание.
Мне хочется вместить,
Внести вовнутрь, и пусть потом окажется не-выносимым,
Пусть буду оседать
Под тяжестью на треснувший паркет, но обладание
Даст сил себе простить
Свою же жадность. Остальное, неживое – мимо. Мимо

Пустые города,
Неполные стаканы и непрошенные гости.
Холодные слова,
Что режут глубже и больней, чем острые ножи –
Сквозь пальцы как вода.
А все что нужно я отсею, я успею спрятать в горсть, и
Еще одна сова
Спикирует под ноги. Сов-падения имеют право жить.

Мне нужно сделать шаг
И выкинуть все лишнее, что занимает место.
Бумага кроет камень.
Но сколько тех камней пылится под несметными листами?
Мне нужно сделать так,
Чтобы и то и это вынести вовне и прочь. А вместо…
Внести горячий пламень,
Чистый свет, свободный ветер, шепот волн под парусами.

Мне нужно расширять
Свои же стены. Какова потом получится вместимость?
Сумею ли вобрать
В себя земное-неземное, собирая, словно слово по слогам.
Чтобы суметь понять,
И чтобы поняли все те, кто рядом, чтоб простили, но при этом не простились.
Чтобы суметь отдать
Тому единственному все, что я в себе храню, с улыбкой разделив напополам.

15.04.09

Не значит

Это не значит, что выросла, это не значит, что времени меньше становится, просто устала играть и с огнем, и со льдом.
Просто все числа поделены между реальным и необходимым для жизни как воздух, а игры сменили дела.
Просто в уходах из дома отныне нет смысла, а есть только смысл возвращаться в бесценный и ласковый дом,
Где угли не гасит очаг в ожидании добрых хозяев, где больше не нужно бороться за кружку тепла.

Это не значит, что я повзрослела, но нечего больше доказывать, незачем бисер метать перед свиньями, биться и бить.
Стало вдруг можно расслабиться, и, оглянувшись, увидеть бессмысленность тысячи ложных путей.
Стало вдруг просто и радостно войны "святые" сменить на единственно верное право любить,
На ласковый шепот и нежность объятий сменить несмолкающий ранящий скрежет зубов и когтей.

Это не значит, старею, я просто притихла в своем поднебесье, но я не забыла, как струны уводят в полет.
А впрочем, к чему оправданья? Ведь если захочется – в миг обнаружится сотня причин, и тогда уж вперед.
Но жизнь, я так смею считать, измеряется так же и в чем-то другом, а не только в количестве спетых и сыгранных нот.
И это не значит, что я разучилась летать. Это значит, расправила новые крылья.
Кто сможет – поймет.

13.05.09

Маме

Мама, ты знаешь, тут все пишут мамам, а я не пишу, молчу. И все мои слезы теперь подобны тем лишним ста граммам, после которых пришлось на такси среди ночи к врачу.
И будто бы штопали мне там не кожу, будто связали меня по рукам и заткнули рот. Мама, ну что ты, я вправду не знала, что это такой специально заточенный ножик. Мама, родная, не плачь, это скоро пройдет.
Просто так получилось, что ты была рядом, теперь это необходимо забыть. И я знаю, да, знаю, слова мои – острые иглы, пропитаны ядом. Мама, не надо, без этого хочется выть
На луну. А луна ускользает за крышу высотки, и я вновь раздражаюсь на твой телефонный привет. Нет, ты, наверно, совсем ни при чем, но я слышу твой голос, и хочется водки, и брошенных месяц назад сигарет.
Это, наверно, такая любовь – не простить, не проститься, тосковать и не видеть, видеть и не тосковать. И комфортно существовать в расстояниях, что одолеет не всякая птица, провода день за днем, как другие, не обрывать.
Но ты будешь звонить, обижаться (не насовсем). Ничего не меняется, мама – больницы, врачи. И было бы много лучше, если б ты все же забыла, и не касалась подобных тем, но я ж не могу сказать тебе «Мама, молчи!»
Потому молчу сама, но я так по тебе скучаю. А ты локон детских волос до сих пор хранишь. Я приеду в гости, слышишь? Мы сядем на кухне и выпьем… на этот раз чаю. Только ты звони. Я сойду с ума, если ты вдруг однажды мне не позвонишь.

26.05.09

Счастье

Я ищу тебя. Листья уже облетают, а я все ищу тебя.
Убиваю себя никотином и снова бросаю, пытаясь успеть.
Я уже ощущаю на хрупких плечах холод ветреного сентября –
Каждый новый сентябрь стирает хрустящей метлою дорожную сеть.

Ноги вязнут в печали проспектов, а я все ищу, не сбавляя шаг.
Это пьяное лето из злости и боли пытается сбить с пути.
И, быть может, я что-то неправильно делаю, может, совсем не так.
Но мне нужно тебя найти.

Я ищу тебя. В лицах прохожих ищу, как икону, твое лицо.
Все прохожие серы, безлики, у них тебя тоже, конечно же, нет.
Я ищу под землей, все дороги ведут там в стальное сплошное кольцо,
Но и там только рельсы да шпалы, да грохот и бледный искусственный свет.

Грею руки в высокой траве, в проводах, время в тексты перевожу.
Я ищу, отказаться нельзя, ведь не зря столько снов я к тебе прошла.
Я однажды найду и прижмусь к тебе, счастье, и, глядя в глаза, скажу:
Да, я все же тебя нашла.

12.08.2009

Приезжай

А ты как закончишь с делами насущными - приезжай,
И пусть тут у нас вовсе не paradise и совсем не май,
И вечно на всех не хватает то времени, то теплоты,
А кто-то и вовсе считает, что руки мои безнадежно пусты.

Пусть там, за окном, что-то мокрое льется со всех сторон –
На плечи накидывай плащ, забирайся в гремящий вагон
И приезжай. Тебя ждет в одной из обычных московских квартир
Чашка горячего чая. А может быть, целый мир.

21.08.2009

Не нужна

А тебе не нужны мои любови - ни большие, ни маленькие. Ты их все отвергаешь, какие бы я ни посмела тебе предложить. Я могу захлебнуться ими, могу подавиться своими стихами, могу удавиться своими любовями, вовсе не жить. А тебе не нужна я такая - длинная, стройная, я могу хоть до сблева качаться осинкой на этом ветру. И что б я ни делала, так и буду вовек тебя недостойна я, и нецелованно буду тебя провожать я за дверь поутру. Тебе не нужны мои песни, но иначе гитара моя замолкает в холодных руках, и песни мои обжигают мне горло паленою водкой насквозь. И что б я ни пела, и что б не писала - слова обращаются в прах, и снова случается, так получается, что мы не вместе, а врозь. Тебе не нужны мои речи горячие, что я плету, отрывая от сердца куски, и на каждый вопрос мне в ответ лишь молчаще и нервно приподнята бровь. Я могу заораться хоть до хрипоты, хоть убиться об стену с тоски, но тебе все равно не нужна моя чертова эта любовь.

25.08.2009

Остаться

5 сигарет.
Ничего больше нет.
И не будет.
Господи, кто эти люди
Во мне?
Сколько нужно еще, измеряя шагами паркет,
Говорить?
Об одном. В темноте.
Выползая на свет.
Покурить.

Четыре.
В этой квартире
Безумная ночь.
Мне уже не помочь.
Только, господи, ты посмотри –
У меня тут внутри
Беспокойное глупое сердце.
Я пытаюсь напиться,
Пытаюсь забыться,
Забиться,
Согреться.
Три.

Три сигареты.
Завтра кончится лето.
Мы его упустили.
Забыли.
Забили.
Простили.
Три сигареты.
Привет. И…
Я нервно ломаю их в пальцах.
Знаешь, я очень… очень хочу остаться.

31.08.2009

...

Милый, там за окном бродит северный ветер, холодный, совсем не летний, листья летят, торопятся вниз, и фонарь на столбе качается. Я говорила тебе, что та моя песня, самая лучшая, будет последней, а про стихи ничего не сказала. Но, впрочем, ты видишь, как получается. Я все бросаю курить, я сражаюсь с собой до потери сознания. Ты б только видел – внутри у меня столько разного, даже не все по плечу. Столько всего еще нужно постичь. Нет, я не покушаюсь на тайны и смысл мироздания, но самое важное, нужное, необходимое все же понять хочу. Милый, вот я бы так села, и так говорила б с тобой до утра, или даже до вечера, но что-то опять не срастается, не получается. Может, попробуем это мы изменить? А кроме «люблю» и «красивый» я знаю еще много слов, даже спорить тут нечего, только б суметь мне все высказать. Кажется, я разучилась уже говорить…

8.10.2009

Ощущения

То ли помыслы,
То ли вымыслы…
Отнеси меня на край земли,
Заземли меня там, заземли,
Чтобы не дернуло.
Я пока на мели,
В пыли,
В вязком иле,
В таком «или-или»,
В лесном таком дерне, но
Это временно.
Все размеренно
И неуклонно куда-то катится.
Солнце щурится, ветер ластится…

12.10.2009

Это зима

Это зима, понимаешь, мой милый, зима у меня внутри.
Это покрытые льдом перегоны от Я и опять до Я.
Я становлюсь ледяным изваянием. Ты отвернись, не смотри,
Как подо мной замерзает твоя земля.

Это с обветренных губ моих сложно сорвать хоть единый звук –
Вязнут слова, просто в воздух вмерзают, как бабочки, добела.
Это зима в Антарктиде моих не согретых тобою рук,
А посторонним не слышен почти не заметный сердечный стук,
Пусть бессердечной считают. То их дела.

Это зима. Это время не года – души, если есть душа.
Это такая дерьмовая сказка о линиях на снегу.
Да, с головой у меня не в порядке, и я, никотином дыша
Все собираюсь собраться и встать. Не могу.

Это твои смски летят, и молчат все твои звонки.
Я убиваю их легким касанием пальцев и злюсь в окно.
Это зима в Антарктиде моей не согретой тобой руки,
А посторонние думают, что мы с тобой просто мудаки.
Может быть, это и правда, но все равно

Это зима.

17.12.2009

Понимаешь...

Ну, понимаешь, меня тут как будто нету,
Будто бы я не я, ну а кто – не знаю.
Я захожу в интернет, и я понимаю
Что даже здесь мне уже не хватает света.
Нечего мне сказать даже интернету.

Ну, понимаешь, как будто сгустились тучи –
В сумерках мое зрение ослабевает.
И как будто чего-то внутри не хватает,
И я понимаю, что дальше – не значит лучше,
Но все твержу, что лучшее тоже бывает.

Ну, понимаешь, слова нифига не птицы –
Вылетят, и обратно уже не поймаешь,
Вот и молчу. Только ты все равно замечаешь,
Видишь, как прячу я боль глубоко под ресницы.
Стали уже нереальными прошлого лица.
Да что я тебе говорю? Ты и сам все знаешь.

Надо же было однажды такому присниться…

28.12.2009

Настроение

А надо бы писать, писать и выписать. Иль доктор мне пусть выпишет. От памяти. Чтоб мозг себе я перестала плавить, и чтоб все уже сложилось и сбылось.
А впрочем, так или иначе, сбудется. И, безусловно, без сомнений, сложится. И в зеркало себе я корчу рожицы, чтоб утро непременно задалось.
И что-то где-то снова не рифмуется, и чай давно остыл, конфеты съедены, а на коленках мне мурлычет вредина и солнце рыжее в одном лице.
Мы с ним прорвемся, нам терять-то нечего, и мы, скрестивши пальцы, прорываемся, и по пути друг другу улыбаемся. И кто его там знает, что в конце… :)

1.02.2010

***

А они не уходят, они всё ждут, что я что-нибудь напишу,
Но я больше не подставляю дУшу, теперь я её душУ.

11.04.2010

Смотри

Ничего мне не говори, не стоит. Просто побудь. Смотри: у меня внутри туман, талые воды в моем «внутри». Мокрая вата гораздо плотней и больней во сто крат сухой. Я сама уже не знаю… Не знаю, не знаю я, что со мной! И все летит куда-то, кружится, все день за днем ускоряет шаг. И вроде бы все как раньше – джинсы, кроссовки и плеер поет в ушах. И карандашные тексты в блокноте – мне так приятно писать рукой. Но это гадкое чувство, что что-то не так – внутри, тянется за мной. И тянутся дни и ночи, тянется вязкая карамель. Я бросаюсь на камни, задыхаясь воздухом этим, как рыба на мель, на отмель, на берег пустынный, холодный, янтарный как наши сны. Мой мальчик, а может, я тоже, как все, как всегда, дожила до весны? И это она во мне бьется, смеется и плачет, мешает спать. И путает мысли, и шепчет, что надо немедленно все бросать, что нужно скорей паковать чемоданы, ловить за крыло самолет и рваться к тебе... чтоб, приехав, узнать, что меня там никто не ждет.

22.04.2010

Кап... Кап... Кап...

Кап... Кап... Кап...
Капает время, как дождь за окном.
Минус час, минус день, минус год, минус ласковый дом -
Вероятность его обретения движется в ноль.
Только холод и боль.
Тут в больнице лишь холод и боль.

Мысли все перепутались, я заблудилась в словах.
Я опять накрутила, опять нагнала, нет, не слезы в глазах -
Это дождь. Я учусь ни за что ни о чем не реветь.
Научиться б еще не болеть.
Научиться б совсем не болеть...

26.05.2010

Жара

Ну ты ж понимаешь, это жара, и к сожалению, это не наш затерянный в реках и буйных лесах город эЛ.
И здесь не укрыться, не спрятаться, разве что ванна со льдом, кофе со льдом, все со льдом и распахнуты форточки.
И в этой жаре никакие слова не рождаются, лишь многоточья и черточки –
Я больна, растекаюсь по пыльному плинтусу. Ну а чего ты хотел?

Нет, я знаю, что ты ничего не хотел и не ждал, и вот этого я, как и прежде, безумно боюсь.
Я пишу здесь от нечего делать, пока ненавижу всех тех, кто уехал к воде и всех тех, кто забыл про меня и, наверное, спит.
Нет, я не собираюсь сидеть и грустить, и тупить, и сходить… нет, я не собираю коллекцию чьих-то обид.
Вот немного спадет, пара градусов, и я, наверное, с радостью… с радостью, да, до утра заблужусь.

Буду пыль собирать на ботинки, вернее, на кеды, и кадры на карточку (тоже пылятся, а времени на обработку, как правило, нет),
Буду молча бродить, и, быть может, куплю себе вдруг сигареты, и кольцами дым буду молча пускать в небеса.
Я не знаю, зачем мне все это, зачем же я тут, мне все так надоело, и, глядя на зеркало, я опускаю глаза.
Но ты там не грусти, это просто жара, все пройдет, даже это. Ну все, убегаю. Привет.

26.06.2010

Дорога домой

Я гуляю. Одна. Маросейка, Лубянка, и хрен его знает, что под ноги там подвернулось.
Как мы раньше гуляли… Ты помнишь? Любимый квадрат: Федосейка, Смышляйка, Металка и улица Мира.
Кто б мне раньше сказал, что мне будет являться ночами пропитанная никотином и кофе квартира.
Кто б меня удержал, не пустил на вокзал, обезличил кумира
Неизвестного, мною придуманного. Мы бы вместе сегодня проснулись.

Я такая одна, я бросаю курить, покупая куришку, в кармане опять двадцать пять зажигалок. Куда-то иду.
Кто просил меня рвать и метать? Кто просил меня бисер херачить под ноги?
Кто просил меня рваться, не зная куда, и не зная дороги?
На вопросы не знает ответов никто. Даже я. Даже боги.
Я, наверное, что-то ищу. Но никак не найду.

И я рву, и мечу, и планетой кручусь на незримых орбитах.
Помнишь, кто-то однажды сказал, что в Москву неудачники едут одни, не иначе.
Я теперь им могу рассказать, что в Москве, как в других городах, не отыщешь удачи,
А удача внутри. Я молиться совсем не умею, поэтому изредка плачу.
Но если письма к тебе можно счесть за молитву, то это молитва.

И везде-то мне красный, везде-то я лох, и везде я чужой.
В этой линии жизни сам черт ногу сломит, куда уж нам смертным.
На бульварном кольце я пишу тебе письма, уносят к тебе их центральные пыльные ветры.
Я гуляю одна. По кольцу. Я сама так хотела. Теперь же не знаю, зачем мне все это.
Я не знаю теперь, где мой дом. Но упорно пытаюсь найти здесь дорогу домой.

1.07.2010